"Неоконченная пьеса" – по мотивам Чехова. Чехов – по мотивам эпохи. Эпоха, по идее, должна складываться по мотивам обывателей доминирующих классов, и на деле, вероятно, так и происходит, однако мы, последующие поколения, эпоху увидим не такой, какой она была, а такой, какой нам ее изобразили.

В таланте Михалкову отказывали всегда; с младых ногтей обвиняли его в конъюнктуре, и даже, особенно взъевшись, в плагиате. Мол, содрать "Свой среди чужих" с американских вестернов невелика наука, ведь к началу 70-х эта "примитивная" художественная форма была разобрана Голливудом по винтикам.

Не каждый современный зритель может настроиться на глубокое. На интересное, захватывающее, умное, трогательное настроится, а на глубокое – не факт.

В фильме много интересных решений, а художественные приемы в таком камерном действии особенно выпуклы и хорошо заметны зрителю.

Поколения режиссеров в кино – не как геологические эпохи, а как зоологические виды: последующие стремятся не бесстрастно выдавить, а эмоционально съесть предыдущих.

Мы смотрим старые фильмы, замечательные фильмы, и задаемся теми же вопросами, что люди тридцать лет назад.

Режиссер должен быть жадным. Очень жадным. До денег, до женщин, до власти.

Стихотворение – не всегда поэзия. "Небо над Берлином" – поэзия. Этому нельзя научить. Хочешь запрыгнуть в эту лодку, дождись знака, а потом греби и не оборачивайся, ни в коем случае не оборачивайся!

Степень театральной условности в «Небе над Берлином» отвечает уровню культуры тогдашнего общества.

Величие Вендерса в том, что он показал нам намерение Ангела: пустое, как взмах крыльев, неумолимое, раз в нем не за что зацепиться, и внутренне свободное, поскольку воплощается с улыбкой на лице.