Смех и слезы остаются тоненькой линией, подсвеченной слабым внутренним светом красивых, но искусственных вещей.

Одни режиссеры больше заняты сюжетной линией, другие отталкивается от персонажей, которых любят и заставляют жить, придумывают им действие.

Если мы хотим в «чем-нибудь» по-настоящему разобраться, увидеть «что-то» в подлинном свете, мы должны увидеть «чтойное» намерение.

Нам нравится главный герой так же, как нам нравятся котики, – или по-другому?