Дали концентрат, сварили суп: много-много мелко порезали, а пару больших костей, времени или судеб, ломать не нужно, пойдут на бульон...

Странная судьба у этого фильма. Снят в начале восьмидесятых, пролежал, невидимым, на полке Госкино до девяностых, показывает события тридцатых, а настоящие уроки начинает давать начиная с нулевых.

При соприкосновении с материалом Германа понимаешь, как именно нам врут другие режиссеры: они подают детали изображаемого мира избирательно, с навязчивостью известного нам теперь Архитектора "Матрицы".

Удивительно, что в фильме столько слов, и ни одного пустого!

Актеры, это ведь прежде всего люди, правда? Люди с талантом концентрироваться на своей волне, люди четкие, FM-диапазона.

Герман любил использовать неизвестных актеров, без наслоений прежних киноролей. Болтнева-актера публика в 84-м не знала, а значит, он мог и должен был стать "документальным", а не постановочным начальником УгРо.

Вброшенные в пустыню люди – как на сковородке с ручкой: ни одна капля жира не вытечет в неизвестном направлении, всё достанется нашему прожорливому вниманию.

Всегда с особым чувством наблюдаю шахты, в которых трудится народ г-на Пэжэ. Снимались они на Кирпичке, о которой кто-то из «наших», видимо, проболтался съемочной группе.

Данелия своим фильмом наглядно демонстрирует: создавать вымышленный мир гораздо занятнее, чем лишний раз утыкаться в свою повседневность.

Для зрителя кино начинается с понимания мотивов действующих лиц, нам нужная понятная модель поведения.