1. Сюжетное построение в описании фактов и событий характерно для информационных и в особенности художественно-публицистических жанров СМК, таких как заметка, специальный репортаж, зарисовка, эссе, очерк, пасквиль, фельетон, памфлет, история и других.

Приведем пример текста, построенного по элементам сюжетной структуры.

Вчера днем в Магнитогорске был побит омский рекорд. (2.1) Рекорд, казавшийся вечным, но продержавшийся лишь сутки. Позавчера в Омске самый дешевый билет на четвертый финальный матч - в «стоячий» сектор за ворота - стоил у спекулянтов "всего" 1500 рублей. (2.1) А у их магнитогорских коллег стартовая цена на самое плохое место в ледовом Дворце имени Ромазана вчера составила 2500 рублей - больше десяти номиналов! (2.2) Спрашивается, до каких высот поднимется стоимость билетов (в кассе они просто не появлялись) сегодня к началу игры?

Позавчера, когда в Сибири прозвучала финальная сирена, на Урале чуть не остановилось металлургическое производство (2.3). В каждом цехе, в каждом закутке Магнитогорского комбината звучала прямая радиотрансляция из омского СКК имени Блинова (2.3). Можете представить, что испытывали работники непрерывного литейного производства, когда после 2:0 в первом периоде их команда в итоге уступила - 2:3.

Именно повторения омской истории просил избежать президент "Металлурга" (2.4) и директор Магнитогорского комбината Виктор Рашников на вчерашнем собрании команды. И хоккеисты пообещали (2.5). А что делать, если весь город хочет золота? Если команду, дважды уступившую на выезде, в ночь после четвертого матча встречали в аэропорту флагами и транспарантами? "Мы верим!" - скандировали три сотни фанатов, окруживших автобус "Магнитки" (2.5).

Пожалуй, после такой встречи капитан "Металлурга" Валерий Карпов мог сказать врачу команды: "Делайте со мной что хотите, но в субботу я должен играть!" (2.6). Все достижения современной медицины были задействованы вчера и будут - сегодня. Если Карпов выйдет на лед, это станет еще одним чудом. И спортивным, и медицинским. (2.7)

В Омске тоже верят в свою команду. Чтобы игроки "Авангарда" ощутили поддержку болельщиков, руководство клуба организовало второй чартерный авиарейс. (2.8) Он приземлится в Магнитогорске сегодня, незадолго до начала матча. Первый чартер - с командой на борту - прилетел в пятницу днем и был встречен... болельщиками "Авангарда", выехавшими из Омска на машинах и автобусах практически сразу после окончания четвертой финальной игры. (2.9)

Сегодня - последний матч чемпионата. Теперь уже точно последний. Самый главный. Не только для "Металлурга" и "Авангарда". Для Урала. Для Сибири. Для всей хоккейной России.

2. Авторы газеты «Спорт-Экспресс», реализуя ЦУТ «развлечение», ориентированы на тип МСС эмоционального сопереживания. Этому способствует характер контекста: спорт богат ситуациями, способными вызвать мощное сопереживание реципиента. В предлагаемом примере подчеркивается значимость предстоящего события – хоккейного матча. В соответствии с теорией информационных поводов (рядом информационных поводов), определены: локальная значимость (отнесение к себе, своей среде обитания, своей социальной группе – значимость для болельщиков), коммуникативная значимость (степень разглашения новости (у всех на устах); количество комментариев различных социальных групп и субъектов), а также историческая значимость (впервые чемпионом России может стать сибирский клуб). Факты заполняют пропозиции двух основных для данного текста эмоциональных МСС: «поддержим своих» и «последний бой». При этом эмоции от использования различных сюжетных элементов объединяются и в каждом отдельном случае имеют агрегирующий характер. Рассмотрим детально каждый элемент сюжетной структуры:

3. Факт «высоких цен на билеты» представлен на основе конвертированной из спортивного контекста МСС «рекорд». С одной стороны, мы наблюдаем реализацию темы «размах» тема-рематической структуры. Однако здесь также можно отметить реализацию пропозиции МСС эмоционального сопереживания «поддержим своих». 2.2. Вновь конвертированная из спортивного контекста ситуация. Соперничают уже не только спортсмены, но и болельщики. Пропозиция МСС «А против В». Агрегируются эмоции МСС «поддержим своих». 2.3. Действия людей, по факту, отображают силу их эмоционального переживания. Чем больше величина зафиксированной силы переживания, тем больше потенциал сопереживания реципиента. 2.4, 2.5. Пропозиция отображает особенности эмоционального порыва, а именно: иррациональное поведение действующих лиц. Директор «просит» хоккеистов победить, что нелогично, ведь у хоккеистов и так достаточно мотивации. Но болельщику (директору) необходимо сделать «что-то», что тоже будет вкладом в общую победу, пусть даже нелогичную вещь. Хоккеистам тоже ничего не остается, как ответить схожей нелогичностью, «пообещав» выиграть. Что также агрегирует общий порыв. Возможна и другая интерпретация реципиента. Директор, выступая в роли «своего» заполняет центральную позицию МСС «поддержим своих». 2.6. Пропозиция МСС «через боль», вариант МСС «подвиг». В рамках МСС «последний бой». 2.7. Тема «сверхъестественное» тема-рематической структуры, однако жестко увязанная в пропозиции МСС «последний бой». 2.8. Пропозиция МСС «поддержим наших», усиленная связью с МСС «А против В». 2.9. Тема «анекдотической ситуации», опять же в рамках МСС «поддержим своих».

4. Г.Г.Почепцов отмечает: «…Как оказывается, мы отдаем приоритет событию, которое укладывается в определенную мифологическую схему. То есть событие перерабатывается нами только тогда, когда мы одновременно вместе с ним имеем получаемую мифологическую интерпретацию». [Почепцов 2001: 358] Элементы сюжетной структуры содержания воздействуют на бессознательные структуры психики реципиента, главного хранилища личной психической энергии индивида, высвобождая эту энергию. Благодаря этому МСС сюжетной структуры обладают высоким коммуникативным потенциалом, что принципиально важно при создании прагматического содержания текста. «Вечные» сюжеты, мифы, отражают содержание коллективного бессознательного человека, в терминах психолингвистики, глубинную часть «субъективного семантического пространства».

5. Согласно теории К.Г.Юнга, получившей широкое признание и применение в самых разных научных дисциплинах, структуры коллективного бессознательного представляют собой «…наиболее глубоко лежащий слой, в который мы можем проникнуть в исследовании бессознательного, – это то место, где человек уже не является отчетливо выраженной индивидуальностью, но где его разум смешивается и расширяется до сферы общечеловеческою разума, не сознательного, а бессознательного, в котором мы все одни и те же. <…> Эти коллективные паттерны, или типы, или образцы, я назвал архетипами, используя выражение Бл. Августина. Архетип означает типос (печать – imprint – отпечаток), определенное образование архаического характера, включающее равно как по форме, так и по содержанию мифологические мотивы. В чистом виде мифологические мотивы появляются в сказках, мифах, легендах и фольклоре. Некоторые из них хорошо известны: фигуры Героя, Спасителя, Дракона (всегда связанного с Героем, который должен его победить). Кита или Чудовища, проглатывающих Героя» [Юнг 1998: URL].

6. Большинство моделей-сюжетов-мифов было зафиксировано в устном народном творчестве (и позже записано авторами) на начальном этапе развития культур и цивилизаций, с последующим присвоением им «мифологического статуса». Автор текста СМК должен знать основные сюжеты, релевантные для профессионального контекста действительности, чтобы уметь использовать их прагматический потенциал в работе с аудиторией.

7. Примером подхода к структурированию и моделированию «сказочной» действительности может служить работа В.В.Проппа «Морфология сказки». «Функции действующих лиц (в сказке – А.Ш.) представляют собой те составные части, которыми могут быть заменены мотивы Веселовского или элементы Бедье. Забегая вперед, можно сказать, что функций чрезвычайно мало, а персонажей чрезвычайно много. Этим объясняется двоякое качество волшебной сказки: с одной стороны, ее поразительное многообразие, ее пестрота и красочность, с другой – ее не менее поразительное однообразие, ее повторяемость» [Пропп 1998: 18]. Крайне важна мысль автора о возможности выделения одних и тех же функций в разных содержательных контекстах, которую отмечает также Г.Г.Почепцов: «Заметим, что повторяемость функций при различных выполнителях уже давно замечена историками религии в мифах и верованиях, но не замечена историками сказки. Подобно тому, как свойства и функции богов переходят с одних на других и, наконец, даже переносятся на христианских святых, точно так же функции одних сказочных персонажей переходят на другие персонажи» Почепцов 2001: 18].

8. Подобная «конвертируемость» делает возможным использовать инвариантную структуру сюжета в качестве точек отсчета для создания вариантов во всем многообразии социальных контекстов, что отражают тексты СМК. «Экономическая, социальная и политическая деятельность обычно структурируется при помощи <...> «мифов», «сказок», «нарративов» или «рассказов»; они передают своим рассказчикам и реципиентам смысл, порядок, идентичность и практические уроки о идеальных, типических возможностях или же о тех из них, которых следует избегать» [Alker 1996: 304].

9. Действующих лиц в любом контексте фоновых знаний можно полноценно назвать «героями» (в соответствии с мифологической структурой). Приближенность публицистического стиля к литературно-художественному в целом немало способствует универсализации такого структурного элемента, как «герой». Для формирования базового сюжета проблемной ситуации можно использовать ряд топосов из структуры волшебной сказки по В.В.Проппу:

1. Будущий герой: номенклатура, пол; быстрый рост; связь с очагом, пеплом; духовные качества; озорство;  прочие качества.
2. Будущий ложный герой: появление антагониста;  номенклатура;  способ включения в ход действия (является со стороны); особенности внешнего появления;  мотивировки.
3. Персонаж-предатель, обманы вредителя: путем уговоров, применением волшебных средств.
4. Предварительная беда при обманном договоре:  беда дана; беда вызвана самим вредителем.
5. Реакция героя: на уговоры;  на применение волшебных средств.
6. Форма вредительства (или обозначение недостачи).
7. Предмет воздействия вредителя (или предмет недостачи).
8. Собственник похищенного (или лицо, осознавшее недостачу).
9. Мотивировка и цель вредительства или форма осознания.
10. Формы исчезновения вредителя.

См. также Структура судьбы