Когда американец начинает придумывать свой Перл-Харбор, или «Как спасти рядового Райана», он изображает спорт, а не войну. Патриотизм американца не имеет ничего общего с жизненным опытом вообще и тем более с опытом больших потерь. Для рядового американца сражение в фильме примерно то же самое, что матч любимой команды против принципиального соперника: надо выжать из себя все силы и победить. Выжать – не выжить. Блокбастеры Голливуда в эпоху глобализации навязали то же отношение и нам. Другое дело, что дураков с квасным патриотизмом всегда – подавляющее большинство (собственно, как и вообще дураков); благодарить деда за победу фантиком-ленточкой, привязанным к крышке капота произведенного в Германии автомобиля (по сути, гораздо более важного члена семьи, чем умерший дед) – это уже сугубо наша, отечественная идея.
Америка, Россия – это империи, на империю нападают, во-первых, гораздо реже, чем на маленькие страны, а во-вторых, их самоопределению в масштабах жизни двух-трех поколений мало что грозит. Вряд ли американец или русский чувствует угрозу вырождения своей нации – людей много, территория огромная. А вот представители малых народов вынуждены беспокоиться гораздо больше; их патриотизм гораздо более сильная штука, чем у нас – он напрямую связан с геном племенного выживания. При этом позиция режиссера накладывает еще и социальную миссию, а в случае конкретно Кустурицы это позиция вдобавок известного режиссера, имеющего возможность привлечь внимание к судьбе своей маленькой родины. Страна, ставшая горячей точкой, трагические события, смерти людей, – готовый фон для изображения чего угодно, и это не цинизм, а реалии современного медиапространства. В этой ситуации изобразить (точнее, позиционировать!) национальный характер – идея во всех отношениях блестящая. Эффектно и патриотично. И застолья «балканских цыган» уже далеко не такая же «вещь в себе», как в предыдущих «сериях».
«Жизнь как чудо» – зрелое произведение, тут и серьезные события, и глубина характеров, и развернутый конфликт, и лирические отступления, и красавица-природа, и вечные темы вроде отцов и детей, и много чего еще, незнакомого нам по прежнему Кустурице. Режиссер, после первых сорока минут действия, выпрыгнул из своей обычной клиповой манеры и отправился в плавание там, где никогда не плавал. Субъективно, нет ощущения, что действует он глубоко искренне, искренне глубоко. Автора, отрабатывающего фестивальный заказ на тему войны в родной стране, ждут в аду. Автора, отдавшегося своему гену патриотизма, рисующего безбашенность, импульсивность, страсть и подвиг своего народа, ждут острые углы конструкции. Но Кустурица, кажется, просто любуется близкими ему людьми, и делает всё, чтобы мы любовались ими тоже. Это – высокое неделание.
