Прошло полгода, как я смотрела фильм, а уже никого не помню из героев. За исключением маленького человека, который устроил сцену в баре, где он признавался в гейской любви.

«Ты должен относиться ко мне добрее» – кто это говорит? В ком из героев автор видит себя, а в ком – «просто» идет за развитием ситуации, которую «просто» придумал?

Искусствоведы, критики и в целом теоретики отдельных видов искусств обычно заняты выявлением связей между произведениями.

«Реализм» не обязательно означает ночлежки Максима Горького или помещения для жизни в фильмах «Вавилон» и «Бьютифул» Алехандро Иньярриту. Реализм – это внутренний мир персонажей.

Падающие лягушки прекрасны тем, что их много. Они создают собой среду, сквозь которую нужно прорваться, они создают кульминацию, которую нужно создать, они создают ощущение «склизкого», которое можно и нужно давить колесами…

Я не верю ни одному персонажу так, как хотелось бы верить. Даже персонажу Тома Круза. Ни одному.

У Андерсона поток речи неостановим, но в отличие от тарантиновского лишен самолюбования. Это, надо признать, гораздо более взрослый способ защититься от давления мира.

Режиссер должен снимать то, что знает. Тот мир, который он знает. Так говорят мастера в киношколах.

Пол Томас Андерсон использует «лотмановский» минус-прием. Заявленных совпадений нет, хотя их все ждут.